С широко закрытыми глазами. Исход белорусского кейса важен для всего мира, но в мире стараются этого не замечать

Происходящее сейчас в Белоруссии, несомненно, только начало процесса перемен в этой бывшей советской республике, однако уже сейчас можно сделать из случившегося на выборах и после них некоторые значимые, хотя и нерадостные, выводы.

Мы наблюдаем сегодня очень важную историческую развилку, значимую не только для России или постсоветского пространства, но и для всего мира. Хотя многие в последние годы говорили о увядании глобального процесса демократизации и борьбы с диктатурами, до определенного времени этот тренд не был однозначным. От «арабской весны» до Украины и Армении народы показывали, что они хотят – и могут – быть услышанными, добиваясь определенных результатов (хотя следует признать, что устойчивой либеральной демократии ни в одной из этих стран не установилось). Белоруссия в данной ситуации может выступить важным водоразделом.

Опыт оспаривания результатов выборов, который перерастал в революционные события, выглядит сегодня довольно значительным. Югославия в 2000 году, Грузия в 2003-м, Украина в 2004-05-м и (несколько условно) Армения в 2018-м показали успешность такого народного движения – несмотря на то, что в первых трех случаях масш­табы фальсификаций, как и разрыв между кандидатами, были не слишком значительными. Насколько пришед­шие к власти в результате этих революций политики остались или останутся в народной памяти – большой вопрос. Но очевидно, что, с одной стороны, они обеспечили определенный поворот в истории своих государств, и, с другой стороны, массовые протесты получили поддержку в большинстве демократических стран. Однако сегодня в Белоруссии мы наблюдаем совершенно иную картину.

Результат прошедших 9 августа выборов просто не может быть таким, как объявили официально, — около 80% за бессменного действующего президента. Никто не видел ни собранных «в поддержку» Лукашенко миллиона подписей граждан, ни собственно протоколов, подписанных руководителями избирательных комиссий. Зато все прекрасно наблюдали в течение месяца массовую мобилизацию граждан, подписывавшихся за своих кандидатов, гигантские очереди на избирательных участках в день голосования и несколько десятков выложенных в интернет протоколов, ни в од­ном из которых действующий президент не набирал больше трети голосов. Стоит говорить не столько о масштабе фальсификаций, сколько об озвучивании цифр, не имеющих никакого отношения к реальному волеизъявлению граждан. Это подтверждается и тем, что власти не были готовы ждать возможного увядания протеста (что было бы вероятно, если бы преимущест­во оппозиции было небольшим), а фактически устроили в центре Минска настоящую войну с собственным народом. Иначе говоря, выборы показали, что даже не слишком организованная оппозиция в отсутствие признанных лидеров может победить диктатора – и что ответом на это является открытое насилие в качестве его единственного аргумента.

Совершенно понятно, что подобные же диктаторы, тем более имеющие в Белоруссии вполне осязаемые интересы – Си Цзиньпин и Владимир Путин – живо поздравили Лукашенко с «победой». Однако намного более примечательными стали, например, заявления Владимира Зеленского, призвавшего белорусов к сдержан­ности и пожелавшего им стать «по-настоящему независимой страной». Ещё более озадачивает позиция мировых СМИ, часть из которых предпочла вообще не заметить происходящее, а часть изложила официальную точку зрения белорусских властей (причем, как многие сочли в отношении, например, Euronews, сделала это далеко не бескорыстно). На уровне правительств западных стран, как становится ясно, вообще не возникло консенсуса относительно происходящего (призыв Польши к созыву саммита Евросоюза выглядит исключением, однако по всей вероятности он станет в итоге формой выражения абстрактной озабоченности, и не более того). В первый раз за последние 20 лет к столь вопиющему насилию диктатора над своим народом демократические страны остались столь безразли­чными – и это очень важный сигнал как для Лукашенко, так и для Путина (равно как и для других подобных им автократов).

Кейс Белоруссии сегодня крайне важен именно потому, что он определит тренд на ближайшие годы, если не на десятилетия. События в Минске я бы поставил в один ряд только с подавлением протестов в Гонконге – и там, и там речь идет о полном искоренении любых демократических процедур и установлении диктатуры. И речь вовсе не о том, что успех гражданских дви­жений в этих небольших странах способен был стать триггером изменений в России или Китае (надеяться ни на то, ни на другое нет ни малейших оснований), а о том, что формируется устойчивое ощущение: коллективный Запад сегодня больше интересуется геополитикой и финансовой выгодой, чем утверждением своих фундаментальных ценностных установок.

Однако всё это вовсе не значит, что белорусский народ проиграл – скорее он лишь увидел сегодня, что может рассчитывать только на себя. Пока неясно, какова будет дальнейшая стратегия борьбы – продолжатся ли протесты с переходом к каждодневным массовым выступлениям или будут организованы забастовки – но вряд ли можно надеяться на то, что Лукашенко будет по-прежнему управлять изнасилованной страной. Масштаб пренебрежения волей граждан таков, что их «примирение» с властью выглядит ма­ловероятным. Сегодня у Лукашенко нет никакой программы – он может только воевать с собственным народом, а если на это не хватит сил, сдать страну Путину и служить его верным гауляйтером в самой Белоруссии или на другом участке борьбы за власть и деньги, против свободы и интересов людей. При этом белорусской власти нужно пройти ещё долгий путь: необходимо как минимум арестовать победившего кандидата Тихановскую, заявившую о непризнании итогов выборов, а также весь её штаб, окончате­льно подавить протесты, провести судебные процессы над сотнями задержанных, выдавить из страны тысячи рассерженных активистов. Если всё это ему удастся, впереди ещё несколько лет власти с гораздо более узким, чем ранее, пространством для маневра. Если нет, что пока выглядит более вероятным – судьба его непредсказуема.

Белорусский народ много раз в своей истории сталкивался с жестокими испытаниями. Вполне вероятно, что ближайшие годы уготовят ему очередную порцию проблем – проблем, усугубляющихся тем, что Белоруссии не повезло оказаться последней страной на западной части постсоветского пространства, которая выглядит «застрявшей» между Европой и Россией. Многие авторы давно уже предложили для всех государств региона уничижительный термин «in-betweens», но на деле он сегодня приложим в основном (если не исключительно) к Белоруссии. Исторически связанная с Россией, она сегодня имеет мало общего с бывшей империей, которая становится все более агрессивной и ретроградной. С мечтами о «русском мире» и «вставании с колен» россияне сегодня никак не могут быть «братьями» белорус­ам, так или иначе осознающими собственные интересы, отличные от диктуемых русской имперской ментальностью. Ценностно поворачивающаяся к Европе, Белоруссия и там не находит поддержки, так как страны континента заняты своими собственными проблемами. Впереди трудное долгое время – эпоха становления новой белорусской идентичности…