Введение американских санкций против ряда влиятельных российских чиновников и известных предпринимателей, хотя и ожидалось давно, застало Россию врасплох. Подтверждений тому масса: и паника на фондовом рынке 9 апреля, и невиданное укрепление доллара и евро к рублю 10 апреля, и неубедительное выступление вице-премьера Аркадия Дворковича на Биржевом форуме-2018, да и предложение премьера Дмитрия Медведева спасать российские компании от санкций, создав для них внутренние офшоры в Калининградской области и на острове Русский.
Между тем России необходимо серьезно отнестись к происходящему. Несмотря на то что первая паника осталась позади и 11 апреля рынки прекратили падение (вероятно, отчасти и вследствие подорожавшей нефти), остается много факторов неопределенности. В Сирии США со дня на день планируют нанести удар по позициям Асада; в Великобритании продолжается расследование по делу Скрипалей (в связи с чем некоторые американские конгрессмены готовят новые, куда более жесткие санкции); в ближайшие месяцы начнется процесс по делу сбитого рейса MH-17, да и завершение работы комиссии Мюллера не за горами.
Кремлю надо готовиться к долгой обороне на экономическом «фронте». Какими же могут быть «несимметричные» ответы на американские санкции?
Во-первых, компании, санкции в отношении которых введены или активно обсуждаются, могут осуществить делистинг с иностранных бирж, а возможно и с российских площадок, чтобы санкции не провоцировали панический фон вокруг соответствующих компаний, который способен определить складывающуюся вокруг них ситуацию на горизонте нескольких месяцев. Государство в этом случае могло бы предоставить бридж-кредиты на выкуп с рынка части бумаг, если инвесторы предпочтут из них выйти. Достаточно посмотреть на то, с какой интенсивностью обсуждался в последние дни публичный «Русал», и с какой – не котирующаяся на биржах «Ренова», чтобы «почувствовать разницу» между различными типами подвергшихся санкциям корпораций.
Во-вторых, критически важной окажется возможность государства помочь санкционным компаниям с выплатой долгов. Проблема усугубляется тем, что в данном случае сделки РЕПО по традиционной схеме Банка России вряд ли возможны из-за ограничений по долларовым транзакциям. Это означает, что кредитовать фигурантов санкционных списков придется либо через выкуп их векселей, либо под залог основных фондов или готовой продукции – и детали подобных схем, а также лимиты кредитования следует обсуждать уже сейчас (хотя бы для того, чтобы избежать повторения последствий известной сделки «Роснефти», обрушившей валютный рынок в декабре 2014 года). Видимо, кредиторам стоит открыть рублевые счета в российских банках, так как работа через иностранные финансовые институты будет практически закрыта.
В-третьих, помимо заявленного создания российских офшорных зон (что, на мой взгляд, идея сомнительная, ведь под шумок туда потянутся и компании, которым никакие санкции не угрожают) Россия может принять специальный закон о налоговых каникулах для тех, кто столкнулся с ограничительными мерами. Налоги этих компаний могут начисляться, но при этом немедленно переводиться в категорию налогового кредита – скажем, на три года. Это сэкономило бы для компаний значительные средства и поддержало бы их текущую ликвидность. Такой шаг к тому же стал бы зримым проявлением солидарности властей с бизнесом, во многом пострадавшим именно от внешней политики Кремля. При этом, учитывая относительно низкие процентные ставки и инфляцию, трехлетние налоговые каникулы не приведут к серьезному обесцениванию налоговых платежей компаний.
В-четвертых, может потребоваться и частичное субсидирование экспорта для выхода на новые рынки и вытеснения оттуда традиционных поставщиков. Государство могло бы открывать новым покупателям того же алюминия рублевые кредитные линии в российских банках, на средства которых и покупался товар. Эта мера способна пробить брешь в той части «санкционной стены», которая определяет условия совершения сделок с российскими компаниями. Дополнительной мерой такого же рода может стать создание специального государственного резерва металлургической продукции, из которого алюминий и другие цветные металлы могли бы продаваться конечному потребителю без «засветки» их реальных изготовителей (в случае с оружием следует просто увеличить закупки вооружений для российской армии вместо поставки их за рубеж). Все эти меры могут поддерживать cash flow, критически важный для обеспечения бесперебойной работы заводов и сохранения занятости в моногородах.
Далеко не только Запад сейчас может быть заинтересован в «закручивании гаек»
В-пятых, и это представляется своего рода ultima ratio regum, государство может прибегнуть к реальной или фиктивной национализации попавших под санкции компаний через выкуп или репование их акций. В таком случае компания формально оказывается принадлежащей, например, Росимуществу, что разрывает связку компании и ее «токсичного» собственника. В этом случае соглашения о покупке могут нести в себе допущение обратного выкупа актива, а сама сделка может закрыться переводом рублевых средств со счета на счет в одном и том же банке. Вариантом подобной транзакции может стать выкуп подешевевшего в результате применения санкций актива какой-либо госкорпорацией – что, однако, влечет за собой дополнительные сложности, так как большинство госкорпораций сами находятся под санкциями. Так или иначе, национализация кажется мне наиболее действенным средством вывода компаний из-под удара.
Однако все эти меры могут иметь смысл лишь как часть «перестройки» российской экономики на новый (назовем его «конфронтационный») лад. Правительству придется немедленно начать работать над комплексом мер по противодействию западным санкциям. События 11 апреля, когда котировки нефти выросли почти на 4% на ожиданиях углубления конфликта России и Запада, вполне могут подсказать прочим нефтедобывающим странам, что санкции против Российской Федерации – не такая уж плохая идея, так как они способны вытеснить с рынка крупного игрока и спровоцировать дальнейший рост цен, создав при этом нишу для увеличения добычи. Поэтому далеко не только Запад сейчас может быть заинтересован в «закручивании гаек», и России нельзя, как это часто бывает, лишь реагировать на события по мере того, как они происходят. Нужно готовиться к тяжелой позиционной борьбе, не надеясь на то, что санкции будут скоро сняты, и не убеждая себя в том, что положение попавших под них российских компаний можно улучшить какими-то паллиативными мерами.
При этом, я думаю, речь должна сегодня идти исключительно об «обороне», а не о «наступлении». Как бы ни чесались руки у кремлевского начальства, Россия не может себе позволить отомстить США ограничением деятельности их компаний на своей территории – прежде всего потому, что это спровоцировало бы масштабный disinvestment со стороны всех наших партнеров и существенно снизило бы перспективы экономического роста не в Соединенных Штатах, а в Российской Федерации (да к тому же запустило бы новую волну санкций уже в отместку на принятые Москвой меры). Поэтому, повторю, сегодня нужно как можно быстрее принимать важные решения, но взвешивать их плюсы и минусы следует особенно тщательно.