26 марта круглая дата — 20 лет как Путин официально избран президентом РФ. Момент сейчас исключительно неудачный, у большинства россиян совсем другие заботы, не до путинских юбилеев! Тем не менее, так как на карантине все равно делать особо нечего, можно и написать об этом статью, а кто-то может ее по тем же мотивам и прочесть.
Как и всё в жизни Путина, эти выборы 2000 года — липа, точнее, «гибрид», как говорил Ленин «по форме — правильно, по существу — издевательство». Эти замечательные слова можно считать жизненным девизом Путина во всем. Де-факто он стал главой государства в августе 1999, когда в итоге долгой чехарды Ельцин назначил его премьером и отрезал: «Он пойдет в президенты». Де-юре Путин стал президентом 1 января 2000-го — Ельцин его назначил на этот пост, хлопнул по плечу и рыкнул на прощание «Берегите Россию!» Так какое же событие произошло 26 марта? Можно сказать, что Путин стал президентом «де-ритуало» — соблюли формальность. Так с тех пор он к своим избраниям и относится.
Как коротко охарактеризовать Путина: чекиста-дзюдоиста-историка-и-хоккеиста? Умный. Циничный. Мизантроп. Обидно-остроумный. Агрессивный. Гедонист. Жестокий. Мегаломан. Лишенный эмпатии. Лживый. Блюдущий слово «перед своими». Помнящий добро и еще лучше — зло. Много еще можно назвать качеств, вполне очевидных, бесспорных. Но главное, мне кажется, — мелкий. Конечно, речь не о его росте. Я говорю о кругозоре, характере, привычках.
Бюрократ-крючкотвор-демагог, обожающий соблюдать формальную законность, выворачивая наизнанку и выкидывая псу под хвост содержание. Так было с избранием президентом в 2012 году «на основе оговорки» (ясно, что великие юристы Шахрай с Шейнисом просто допустили «юридическую бестактность» со своим «подряд»). Сейчас — того лучше. Чтобы напихать в Конституцию всякий хлам, создать «словесную куклу» и впарить ее под лейблом «А вот — новая Конституция! Налетай, подешевело! А вот новый-нулевой президент» — уже недостаточно крючкотворства. На сей раз в дело идет прямое, грубое, наглое нарушение буквы и духа закона и элементарного здравого смысла. Но Путин и тут остался собой: пусть содержание процесса вполне абсурдно, зато «этапы издевательства» соблюдены четко: комиссия — поправки — первое чтение — второе чтение — Дума — Совфед — Конституционный суд — подпись «вечный през». Словом, «опись, прОтокол, взял, принЯл». Как в «Бриллиантовой руке», откуда друзья Путина взяли для него «подпольную кличку» — «Михал Иваныч... многоуважаемый Шеф».
Я, кстати, далек от «проклятий» в адрес Путина. Не считаю, что его человеческие качества чем-то принципиально «хуже», чем у кумира либеральной интеллигенции, великого водолея Перестройки, который всех призывал «пора определяться», но сам этого так и не сделал. Или чем у «полукумира» той же самой интеллигенции «ЕБН-панимашь!» Просто каждому овощу свое время. Вечный спор про яйцо и курицу: что первично — личные свойства президента (царя и т. д.) или дух времени? То есть, если бы на этом месте в это время был другой, время бы под него «подстроилось» или, наоборот, он уловил бы «суть времени», как выражается некто Кургинян?
Думаю, что распад советской системы и СССР как ее геополитической оболочки был в конце 1980-х неизбежен. В СССР в это время не могли явиться великие личности — чтобы объявить о банкротстве проекта они просто не нужны, им тут делать нечего, а спасти безнадежный и мертвый проект не мог бы уже «ни бог, ни царь и не герой». И если бы Горбачев был «рубакой» в стиле Ельцина или крючкотвором-Путиным, распад бы все равно случился. Может чуть попозже и покровавей, но случился. Горбачев просто «смазал слюной» неизбежную дорогу под горку. И Ельцин — таран, громящий Кремль — был объективно нужен. Эта роль Громобоя была прописана в пьесе «Гибель Империи», просто он идеально прошел кастинг. Ну а Путин ? Его роль другая, как он сам и говорит — стабилизатор.
Да, «время раздавать камни» (историческая приватизация) — «время собирать и охранять камни». На роль собирателя бюрократической системы как раз и нужен был именно такой — мелкий, цепкий, циничный и соответствующий народным (глубинным) и историческим архетипам. В «Золотом теленке» гениально описан этот Вечный русский бюрократ — наследник революции и стабилизатор системы. «Вся неясное стало ясным. Множество людей с веревочными усиками и королевскими бородами … внезапно посыпались в сторону и на передний план, круша всех и вся, выдвинулось белоглазое ветчинное рыло с пшеничными бровями и глубокими ефрейторскими складками на щеках».
Лужков для этой роли был слишком суетливо-мафиозен, Примаков — недостаточно мафиозен и слишком всерьез воспринимал слово «государственник». «Михал Иваныч Путин» оказался идеальным актером. И для Семьи, которая его нашла, и для «наследников приватизации», и для народа, который увидел то, что бродило у него (народа) в душе.
Дальнейшая история Путина тоже поучительна. Описывается старой фразой «Всякая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно». Одно из проявлений этого — геополитический разврат, неодолимое желание, едва корыто как-то склеилось, тут же стать Владычицей морскою. История «Вверх по лестнице ведущей вниз» предельно, можно сказать «по-гречески» проста и гармонична. Каждый пролет этой лестницы соответствует президентскому сроку Путина.
Едва корыто склеилось, появилось неодолимое желание тут же стать Владычицей морскою
Первый этап. 2000–2008 годы Восстановительный рост экономики. Собственно, рост начался сразу после дефолта-98, еще «при Примакове». В 1999-м рост ВВП — 6,4%, в 2000-м — 10%! В первый и последний раз Россия тогда по темпам роста немного обошла даже Китай. Потом такого уже не было, но и в самый «низкий» год — 2002 — рост был 4,7%, о чем сейчас никто даже и не мечтает.
Восстановительный рост после провала — штука банальная (если сейчас закончится «коронакризис», мир тоже начнет наверстывать упущенное). Плюс — общемировой подъем, рост на гребне нефтедолларовой волны. Примерно в таком темпе росли тогда почти все сырьевые страны СНГ. Просто они (Казахстан, Узбекистан) потом не знали таких провалов, как РФ, но это уже другая тема.
Быть президентом роста — непыльная, но приятная работа. И если б Путин просто выполнил закон и нормально, без хитростей ушел в 2008 году, он вошел бы в историю, как, пожалуй, самый удачный правитель, после, может, Екатерины. Но он этого не сделал — и не мог сделать. Ведь восстанавливалась и росла не только экономика. Росла, наливалась, твердела Административная система. Она была удобна бизнесу — где еще возможны такие плоские налоги (13%). Она была нужна ФСБ-прокуратуре-МВД — они, наконец, стали всерьез, конвертировать свою власть в собственность. Она была удобна среднему классу — опять же и плоский налог, и стабильность. Она нравилась и народу — от роста пенсий до «Старых песен о главном». Старой песней стал гимн, в страну вернулся псевдо-державный стиль. Все народные поверья, мифы и легенды глубинной души — теория заговора, державность, национальное хвастовство. Но все в отличном евродизайне. Открытая страна, бытовые свободы, рыночная экономика.
Имитация державности и национализма + имитация западного потребительского рая = капиталистический коммунизм. А система — мышеловка. И личные амбиции Путина выросли неимоверно. Обидно уходить: «Весь мир на ладони. Ты счастлив и нем — и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина еще впереди». Так на кой черт кому-то уступать эту вершину?!
Но личное желание остаться — лишь проявление системного эффекта. Административная система «корпоративного капитализма друзей» нуждается в вечной власти — надежной и неизменной, как собственность. Ведь собственность на власть в такой системе синонимична власти над собственностью. Друзья — Миллер, Сечин, Якунин, Тимченко, начинавший тогда Ротенберг и Ко — им всем нужна была стабильность. «Есть Путин —есть Россия». Перевод на язык друзей: «Есть Путин — у нас есть Россия». Но и более широкий круг силовой бюрократии хотел сохранить «захваченное непосильным трудом». Путин с его крючкотворством придумал гибридный вариант зицпрезидента, с его выстраданным афоризмом «свобода Путина — лучше чем несвобода Медведева».
Друзьям Путина — Миллеру, Сечину, Якунину, Тимченко, Ротенбергу — нужна была стабильность
Второй пролет. 2008–2012 годы
Это кризис, который с трудом, но прошли благодаря правильной макрофинансовой политике. В 2012-м была вторая точка перегиба. Путин мог почетно уйти. Но тогда система начала бы неизбежно меняться: из сырьевой и силовой она могла начать мутировать в конкурентную. «Системщикам» от Сечина до Патрушева это было, мягко говоря, не нужно: ведь в той новой системе и они были бы не нужны. Но решали не они, а Путин. Возможно, он колебался… «Мне и хочется на волю — цепь порвать я не могу». В итоге он выбрал путь «Вперед, в мышеловку. Глубже, глубже, глубже!» И в 2012-м опять стал формальным президентом.
Третий этап. 2012–2017 годы
Начался он с «гибридных декабристов». Путин был потрясен бессильными московскими протестами не меньше, чем Николай Романов восстанием на Сенатской площади. Там и там — вышесредний класс! Зажрались! Чего вам-то не хватает! Начало царствования стало трудным. Рейтинг низкий, ВВП растет слабо. И тут Путин стал все дальше и выше, от унылой прозы жизни — пенсии, цены, зарплаты — уходить в мир высоких геополитических отношений. Понятно, общаться с господами в пробковых шлемах куда приятнее, чем слушать скулеж глупых пенсионеров. Но общаться — с позиций силы. Путин считал (видимо, верно), что своим для них он не станет. И не надо, «пусть ненавидят — лишь бы боялись». Тем более «боятся — значит, уважают». Знал Путин и другое: страх и уважение Запада — товар ходкий и в самой России. Те же пенсионеры не хлебом единым сыты, но их щекочет и мысль, что мы (мы с Путиным) «опустили», «нагнули» Запад. Личное — элитное — народное тщеславие в этом пункте сходятся.
Так, понемногу, начиная с Мюнхенской речи 2007 года Путин стал все дальше уплывать в историю, воевать с геополитическими мельницами к восторгу «политологов» и прочей светской хроники мировых СМИ — и все реже и с большей зевотой глядеть под ноги, в Россию. К тому же у него все сильнее чесалась сакральная тема — прежде всего ВОВ, к которой он, понятно, не имеет ни малейшего отношения, но которую «чертовски хочется приватизировать».
Идеальное решение всех проблем нашлось в 2014-м. Крым, высокая геополитика, сакральная тема, эффектный ход (всех переиграл). Гарантированная победа — за отсутствием соперников. Но особенно ценно, что это был, кажется, последний случай полного совпадения галлюцинаций — Крым ведь сакральная тема и для Путина, и для народа, который считал, что у нас украли Крым, а мы восстановили справедливость. Естественно, после справедливой мгновенной бескровной победы рейтинг Путина взлетел выше небес. Беда лишь в том, что чем выше вверх — тем потом больнее падать. И скоро, через 2–3 года после Крыма, снижение рейтинга началось, а в 2018–2019 годах он превратился в мартовский навес снега: пока что лежит, но при первом толчке — рухнет. Попытки как-то развить Крымский триумф закончились полным пшиком.
Геополитический ход — «объединение русского мира» — провалился так быстро и постыдно, что его просто забыли. Остался от этого мира надкусанный, но несъедобный огрызок — Донбасс. Впрочем, и это в дело годится, как-никак вечный информповод, вечная ругань с «западенцами». Эту остетрину второй свежести пять лет жуют соловьевы-шахназаровы.
Некоторая неприятность в том, что введенные санкции хоть и не разорвали российскую экономику, но добили и без того хилый экономический рост последних лет. И тут уж получился заколдованный круг: чем серее, тягомотнее, тоскливей дела в стране — тем сильней Путина тянет на международный Манеж, «снова туда где море огней», манят обложки Time и Newsweek. А чем больше он зарывает голову в подушку геополитики, тем мрачней насупливается народ. Повестки президента и его страны разъезжаются. Видно это и по общему омерзению к ТВ-шоу, по невозможности в тысячный раз смотреть, как Соловьев «по шее выгоняет» наемных клоунов «с Украины» из своей студии. Не сложилось и в Сирии. Нет, Асада Путин невесть зачем спас, игры с Эрдоганом вел и ведет, но вот пробковые шлемы интерес к Сирии утратили. Изначальный план разменять Сирию на Украину, создать «против ИГИЛ» новую «антигитлеровскую коалицию» обнулился сразу. Осталась дурацкая — хоть и относительно нетрудная — занудная толкотня в Сирии, в общем, без всякой цели.
2018–2020 годы
Путин перешел к стратегической обороне на всех фронтах — в Донбассе («не сольем!»), в Сирии. К этому добавилось совершенно идиотское покушение в Англии на Скрипаля. Нет, возмущение понемногу утихло, Запад съел, но никакого пропуска на обложку Time Путину больше не дает. Великий и ужасный Путин нужен западным политикам и СМИ, они этот его миф поддерживают, им тоже надо во что-то играться, но нужен же мощный инфоповод, а их Путин больше не производит. Итак, к сроку 2018–2024 Путин пришел с такими козырями:
Внутри страны: 1–1,5% роста ВВП. Никаких проектов нет, народ мрачно бурчит, элиты выражают казенно-холуйские восторги, но очевидно, что все здорово устали от вечного Путина, который из талисмана на счастье превратился в плохую примету. В мире интерес к Путину упал: он не выкидывает никаких новых номеров, а публика уже привыкла ждать чего-нибудь эдакого. Но ни такого, ни эдакого у него в запасе больше нет. С горя остается довоевывать с Польшей «1939 год» — совсем тухляк. А что касается СНГ, то оно как организация просто давно умерло, а отдельные страны не воспринимают Россию Путина как старшего брата. Так что «Зеро, зеро, по всей земле — во все пределы». В такой обстановке Путин ничего лучше не придумал, как вечное президентство. Коронавирус стал для этой идеи мрачным фоном, но одновременно хотя бы отвлек внимание от «куклы», которую под видом поправок в Конституцию впарили дорогим россиянам.
После обнуления
Все, что имеет начало, имеет конец. «Прорицаю тебе, Прохор Громов: начало твое будет прекрасное, середка — кипучая, а конец — страшный». Так говорили главному герою советского сериала «Угрюм-река». Начало Путина и правда было прекрасным (как скажем, у Хрущева 1954–60 или Брежнева 1965–73–4). Свежий лидер, энергия, драйв, главное — рост экономики. Тут бы и сойти, «главное в профессии святого — вовремя смыться», как завещали еще в одном советском фильме. И срок ясен: да, свежего лидера как раз хватает на два президентских срока по 4 года. Потом начинает увядать — подгнивать — гнить вовсю, но и цепкость системы и личная мелочно-жлобская жадность не дают уйти. А дальше карета превращается в тыкву, а корона — в разбитое корыто. Проекты уходят, драйва нет, зато желание почестей растет обратно пропорционально возможностям. И чем шире разрыв между реальностью и самооценкой, тем плотней надо задергивать шторы на окнах и громче провозглашать новые остановки: Донбасс, Дамаск, гиперзвук, 1939 … 9 мая — всегда. Смешной, глупый, жалкий и абсолютно банальный и логичный конец. Старая, старая сказка. Кому-то нужно доказательство необходимости регулярной смены президентов? Вот оно — живое, двуногое, Путин В. В. Думаю, что на сей раз эта идея, наконец, через 250 лет после американской революции, доплыла и до России. Что же, спасибо Путину за это.