«Из жизни Петровых» — новая совместная работа поэта Игоря Иртеньева и художника Андрея Бильжо, выпущенная издательством «ЭКСМО». Смесь абсурда и сурового социалистического реализма в биографии мужа и жены Петровых позволяет увидеть в этой полностью выдуманной, но в то же время абсолютно правдивой истории, нечто большее, чем просто отношения между двумя нарисованными людьми.
* * *
Домой вернувшись из похода,
Где всех врагов он победил,
Четыре долгих трудных года
Петров страной руководил.
Потом три года сын Петрова,
Потом пятнадцать лет жена.
Не будем их судить сурово —
Такие были времена.
А времена не выбирают,
Как нам гласит известный стих.
И зря Петровых обсирают, —
Что, Ивановы лучше их?
* * *
Петров женат был восемь раз,
И оба раза неудачно,
И оттого на мир он мрачно
Смотрел, не разжимая глаз.
Зажечь Петрова не смогла
В нем лампу яркого накала,
Их жизнь сквозь пальцы протекала,
Их мир окутывала мгла,
В их доме царствовал бардак
И вечно не хватало денег —
Петров не просто был бездельник
Он и по жизни был мудак.
В России много мудаков,
Что не мешает ей при этом
Быть мировым авторитетом
На протяжении веков.
Она стоит, как член ООН,
Всего, что только есть, на страже,
Хоть если даже выйдет вон,
Никто и не заметит даже.
Лишь сделает, возможно, вид,
Что ничего не замечает.
Так что пускай пока стоит,
Но на звонки не отвечает.
* * *
Петрова в розовых трусах,
Подаренных советской властью,
На всех возможных парусах
К семейному несется счастью.
Оно алеет, как восток,
Оно синей, чем дым Китая,
Оно большое, как глоток,
И деньги тратит, не считая,
Оно дается в жизни раз,
Но просто в руки не дается,
А только строго через загс
И тем, кто весел и смеется.
И в этом худшем из миров,
Где каждый каждого теряет,
Его зачуханный Петров
Собою олицетворяет.
* * *
Помню я, до войны еще как-то,
Находясь друг от друга вдали,
Мы с Петровым по Чуйскому тракту
Три недели без отдыха шли.
Две недели в плацкартном вагоне
Да неделю в двуспальном купе,
Но в итоге ушли от погони,
Затерявшись в вокзальной толпе.
Я пешком, а Петров на дрезине
Половину проделал пути,
В продовольственной нашей корзине
Трудно было съестное найти,
Разве только сгущенное млеко,
Курки, яйки да сала шматок,
Чтоб ступала нога человека,
В смысле наша, бодрее чуток.
Днями шли, а бывало, ночами,
А бывало, и вовсе не шли,
Но петровский рюкзак за плечами,
Словно вахту, бессменно несли.
Нам когда-то отцы завещали,
Материнским вспоив молоком,
Не бросаться такими вещами,
Но идти друг за другом гуськом,
На закорках друг друга таская,
Все живое в себе истребя.
...Бескорыстная дружба мужская —
Есть ли что-то страшнее тебя?
* * *
В бананово-лимонном Сингапуре,
Где бьет о берег яростный циклон,
Служил Петров — советник по культуре,
Он от банана отличал лимон.
Недаром шла о нем дурная слава
Который год буквально по пятам.
Ведь родом был Петров из Кокчетава,
А всем известно, что творится там.
И все подозревали в нем еврея,
Настолько хитрожоп казался он.
Ну ладно, черт с ним, ямба от хорея,
Но чтобы от банана да лимон!
Ну как их отличишь — ведь тот и этот,
Как ни крути, на дереве растут!
Наверно, знал Петров особый метод
Или закончил тайный институт.
И хоть в такие не берут евреев,
Они в любой протырятся всегда.
А может, он по бабушке Петреев,
А если нет — по дедушке тогда.
Короче, что с ним делать, непонятно,
Как с ним таким прикажешь поступить:
Отправить в Кокчетав его обратно
Или в сортире сразу утопить?
Но чтобы мог он умереть героем,
Как то велит наш воинский устав,
Петрова расстреляли перед строем,
А после вновь сослали в Кокчетав.
