Антифейк
В субботу 16 января на Первом канале российского телевидения вышел пугающий сюжет, который ведущая Екатерина Андреева предварила такими словами: «В Германии мигранты начали насиловать несовершеннолетних детей. А граждане страны говорят о безнаказанности и вседозволенности преступников. О новом порядке, установленном теперь в Германии – в репортаже Ивана Благого». Глава берлинского бюро Первого канала Иван Благой рассказывает:
«Утром 11 января Лиза как обычно поехала в школу. Она села в автобус в 6:42 и доехала до станции S-Bahn Mahlsdorf. В вестибюль станции она так и не зашла. Лиза исчезла и найти ее смогли лишь через сутки».
Дальше тетя девочки Лизы рассказывает, что та села в машину «иностранца, похожего на выходца с Ближнего Востока». Дальше рассказывается, что девочку «кинули на кровать и совершили свои деяния», а потом «избитую и изнасилованную выбросили на улицу».
Дальше следует следующий комментарий от некоего русскоязычного жителя района Марцан: «Насилуют девчат, детей. У меня два сына, но это неважно. Что произошло с этой девочкой, она рядом с нами живет, меня это очень сильно тронуло. Если так, то мы на насилие будем отвечать насилием. По-другому никак».
В сюжете четко указано, кто главные враги и насильники – это беженцы:
«Женщины напуганы. Говорят, теперь будут отводить и встречать своих детей из школы. Никто не ожидал, что такое может произойди с их соседями в благополучной Германии. «Я не сплю третью ночь. У меня ребенок 14 лет, ходит через хайм. Мимо хайма в школу. Хайм - это приют для беженцев», - говорит Лидия Гутэр».
Затем журналист утверждает: «По словам родственников Лизы, полиция попросту отказывается искать преступников. Дядя девочки рассказывает всем, как его племянницу, а она несовершеннолетняя, стражи порядка 3 часа допрашивали без родителей и сотрудника социальной службы. А затем, якобы, даже не стали открывать уголовное дело».
В довершение в сюжете приводится видео YouTube на котором некто по-немецки рассказывает в друзьям как участвовал в групповом изнасиловании, причем Иван Благой заявляет): «Мы не знаем, где и когда было снято это видео, не был ли этот рассказ чьей-то чудовищной выдумкой. Хакеры группы «Анонимус» призвали звонить в полицию тех, кто опознает этого человека. Но атмосфера страха и недоверия к властям и страха сейчас такая, что нет никаких гарантий, что у узнавшего рука потянется к телефону, а не к чему-то другому». Пораженный атмосферой страха корреспондент, видимо, даже не решился взглянуть на подпись ролика, где указана дата – он был загружен в сеть семь лет назад.
В воскресенье полиция официально заявила – не было ни похищения, ни изнасилования девочки. Но это Ивана Благого не смутило: в воскресенье он повторил тот же сюжет, только добавил фразу про заявление полиции.
Никто, возможно, и не обратил бы внимание на эти сюжеты, «страшилки» про Европу в эфирах Зейналовой и Андреевой – дело обычное. Но тут дело приняло другой оборот.
Немецкий адвокат Мартин Лютле обратился в прокуратуру Берлина с требованием провести проверку по статье о разжигании розни. В разговоре с The Insider он пояснил свою позицию:
Я написал заявление главному прокурору Берлина, речь идет об уголовном преступлении – разжигании розни (Volksverhetzung). Журналист несет ответственность за распространяемую информацию. Репортаж Ивана благого – это типичный случай, когда распространяемая информация наполовину правда, наполовину ложь - это очень опасная смесь. 13-летняя девочка была, она действительно пропадала на короткое время и затем вернулась домой, но полиция четко установила – ни похищения, ни изнасилования не было. Кроме того, для меня очевидна связь этой распространяемой информацией с митингом фашистской партии NPD, который проходил в то же время под лозунгами борьбы с мигрантами.
Я не знаю были ли те «дядя и тётя» девочки ее реальными родственниками, но это и неважно, важно, что говорит сам журналист – что в Германии мигранты насилуют маленьких девочек, а полиция ничего не делает и преступники остаются безнаказанными, так что защищайте себя сами – это то что он прямым текстом заявляет в своем репортаже. Я не знаю можно ли такое говорить в России, но в Германии это недопустимо – это неправда и это разжигание розни. Это очень опасно. И он это говорит находясь в Германии, отлично осознавая что тысячи русскоязычных жителей Германии смотрят такие репортажи и верят им, именно поэтому это можно считать преступлением, подпадающим под немецкую юрисдикцию. Тот факт, что Иван Благой является российским журналистом не освобождает его от ответственности, так как преступление совершено в Германии.
Сколько времени займет расследование – сложно сказать, это может занять месяц или больше, но если общественное давление будет сильным, это может способствовать более оперативному рассмотрению дела. Если официальное обвинение будет выдвинуто, то дело уйдет в уголовный суд. В суде придется доказать, в том числе, что журналист намеренно распространял такого рода информацию, это сложно, но не невозможно, судья, например, может принять во внимание и связь во времени с фашистским митингом, если совпадений слишком много за короткий период времени – это может служить аргументом в суде. Если вина журналиста будет доказана он может получить от трех месяцев до 5 лет тюрьмы.
NPD, которую упоминает адвокат - это маргинальная Национал-демократическая партия Германии (НДПГ), местные неонацисты, которых неоднократно пытались запретить, но пока безуспешно, на выборах в Бундестаг они набрали чуть больше процента и не попали в парламент, но активно устраивают митинги против мигрантов, их очередной митинг проходил 16 января как раз в берлинском районе Марцан, где жила девочка. Немцы легко верят в то, что НДПГ и шумиха вокруг девочки связана, потому что партия активно поддерживает Путина, внешнюю политику России и по устойчивым слухам получает от Кремля финансирование. Про финансирование подтверждений пока нет, но прошлой весной, например, представители партии были приглашены в Петербург на «Консервативный форум» (по факту - слет неонацистских партий Европы).
The Insider связался Иваном Благим, чтобы тот пояснил свою позицию:
Я слышал, что уважаемый немецкий адвокат подал на меня заявление в прокуратуру, но не очень понимаю его суть, в разных статьях указываются разные детали – то говорится, что я выдвигал претензии к полиции (необоснованные – как считает господин адвокат), то говорится, что у меня был четкий умысел сообщить недостоверную информацию. Конечно же, это не так. Об этой теме я услышал из пяти разных источников, русскоязычное сообщество Берлина – это «большая деревня», все друг друга знают, если не лично, то через знакомых. Так вот пять человек из разных мест, мне рассказали, что семья ищет. В пятницу они пошли в криминальную полицию и я к тому моменту уже знал об этой истории. Затем я разговаривал с родителями девочки, позвонив по объявлению, они находились в очень тяжелом состоянии, отвечали неохотно, в итоге от комментариев они отказались. Потом через знакомых знакомых я вышел на тетю. То, что это ее тетя, никто не будет оспаривать, есть и профиль в соцсетях, я знаю где она живет, я знаю ее коллег по работе, такое не придумаешь. Тетя мне рассказала, что сестра ее просила ничего не говорить прессе, но уже Берлин весь кипел, кипел по русскоязычным сетям, они все связаны через сеть «Одноклассники», и получилось таким образом, что в пятницу вечером, когда семья вернулась из полиции, я связывался с тетей и спрашивал, как прошли дела. Она сказала, что все в ужасе, ну и дальше та история, которая была рассказана в сюжете.
Одна из претензий, которую я слышал, это то, что мы не дали комментарий полиции. Но это странная претензия, мы пытались в субботу связаться с пресс-службой полиции, но сделать это в субботу в Германии почти нереально, нужно иметь личные контакты, а у нас их нет. Для российских телекомпаний вряд ли кто-то будет связываться с участком, со следователем, который проводил опрос. Тот кто работал в Германии понимает, что это просто нереально. О том, что из-за выходного дня мы не смогли получить комментарий полиции мы честно сообщили в сюжете. Но мы при этом опирались на показания родственников, и здесь был не один человек, здесь был дядя, была тетя, был человек, который живет неподалеку и говорит, что знает эту девочку. Мы от себя не давали никакой информации, мы ссылались на их слова и я думаю, мы имеем на это право.
Как только в воскресенье полиция заявила, что ни факта похищения, ни изнасилования не было, мы об этом сказали в эфире. История странная, конечно, ведь семья продолжает настаивать, что было изнасилование. Как вы понимаете, я со свечкой не стоял, но ведь почему-то родственники говорят об этом. У меня есть также предположение, что немецкий адвокат знает наш сюжет по ролику, который сейчас висит в YouTube, где в перевод в субтитрах дан неточный. Например, там, где дядя утверждает, что полиция бездействует, в переводе это выглядит как утверждение журналиста.
Я также не считаю справедливыми упреки в тенденциозности материала. Могу напомнить, что 1 января кёльнская полиция выпустила официальный пресс-релиз, где было написано, что празднование Нового года прошло почти без эксцессов в дружелюбной атмосфере. А что там произошло вы знаете. В других обстоятельствах доверие к полиции было бы гораздо больше. Почти каждый день в немецкой прессе появляются статьи, где сотрудники полиции, часто анонимно, говорят, что было указание беженцев не трогать. <The Insider удалось найти только 1 такую статью - в желтой газете Bild> В нашем сюжете нет ксенофобии и даже намека на расизм, я ничего не имею против беженцев, мы много раз с ними общались. Но кёльнские события показали, что существует проблема в немецкой правоохранительной системе. Если говорить о каких-то тенденциях – ну, хорошо, вот в последнее время стали писать про приставания подростков, вот я помню историю с афганским юношей, который приставал в бассейне к девочкам несовершеннолетним, вызвали полицию, с ним провели беседу и отпустили. Вот как на это реагировать, я не знаю. Но возникают вопросы. Как и возникает вопрос о том, кто, по чьему приказу написал тот пресс-релиз полиции Кёльна. У меня нет ответа. <Полиция Кельна активно ведет поиск виновных в нападениях на женщин и уже задержала первого подозреваемого>
Иван Благой также заявил, о том, что в поддержку Лизы в субботу пройдет митинг, но предупредил, что какие-то провокаторы уже рассылают по интернету объявление о другом митинге - в воскресенье, по тому же поводу, но уже с политическими требованиями, и, как считает сам Благой, эта воскресная акция незаконная и опасная. По словам Благого, кто эти провокаторы ему неизвестно. Между тем, понять кто эти люди не составляет труда, ведь еще момента пропажи девочки тема активно эксплуатировалась все теми же неонацистами, использовалась эта тема и в ходе прошлого митинга в Марцане. И теперь призывы к акциям идут все с тех же сайтов. Выходит, что опасения адвоката были не напрасны, слова в сюжете Первого канала о том, что на полицию надежд нет и «на насилие надо отвечать насилием» грозят реализоваться.
И все-таки, что именно произошло с Лизой? The Insider связался с адвокатом семьи Лизы - Алексеем Данквардтом. Судя по его странице в Facebook, он человек с активной политической позицией и сторонник ДНР/ЛНР.
Я не имею права вдаваться в детали, но могу сказать, что однозначно имело место преступление, а вот какое именно и под какую статью оно попадет – это вопрос. Прокуратура Берлина, наконец, сказала то, что она должна была сказать с самого начала: мы ведем расследование по факту педофилии, то есть сношение с несовершеннолетней. Если бы полиция сразу сказала об этом, то никто бы не возмущался. Было ли изнасилование? Изнасилование – это когда принудили избиением или угрозой избиения, и телесные повреждения у девочки были, но связаны ли они с половым актом – это полиция должна выяснить. Было ли похищение? Тот же самый вопрос – связали и бросили в машину или приманили конфеткой? Та же самая юридическая проблема. Сейчас мы планируем затребовать доступа к полицейским актам и на основании этого делать выводы. Но главное, что следствие продолжается и прокуратура даст ему юридическую оценку, вот тогда-то и начинается настоящая деятельность адвоката. Лично мне, как и родственникам, наплевать, сядут ли преступники на 8 лет по статье об изнасиловании, или на такой же срок по статье о педофилии, важно чтобы преступники были наказаны. Теперь все зависит от того, как скоро полиция найдет преступников. У полиции уже есть некоторые версии, но подтвердятся ли они – неясно.
Итак, судя по словам адвоката полиция не только не закрыла дело, но и уже почти поймала предполагаемых преступников. Причем, по-видимому, речь идет, действительно не о похищении и изнасиловании, а половом контакте с несовершеннолетней (именно контакте, а даже не о половом акте, причем, вероятно по обоюдному согласию - к этой версии склоняется прокуратура), то есть полиция никого не обманула. Более того, в репортаже Ивана Благого есть фраза «Семья боится: из-за огласки в прессе ребенка в отместку может отнять социальная служба». Однако адвокат семьи заявил The Insider, что единственное, что он слышал от родителей по этому поводу (да и та непроверенная информация) – это то что соцслужба предупредила родителей, что ребенок должен продолжать ходить в школу, иначе соцслужба приедет к ним домой для проверки. Иначе говоря, никаких угроз «отнять ребенка за разговоры в прессе» не было.
И хотя наиболее агрессивные ложные заявления о полиции и мигрантах звучали не из уст корреспондента, а из уст героев его сюжета, по немецким законам журналист все же может быть привлечен по статье о разжигании розни, так как именно он несет ответственность за то, что и как говорит в его репортажах. И дело, конечно, не в том, что журналист сообщает об изнасиловании, такие инциденты происходят везде (скажем, в России каждый день происходит примерно 16 изнасилований или насильственных действий сексуального характера - и это только официально зарегистрированные случаи), а в том что в сюжете призывается «отвечать на насилие насилием». Немецкий журналист Борис Райтшустер, много лет проработавший в России и знающий специфику российских СМИ соглашается с адвокатом Лютле - это серьезная угроза:
«Российские пропагандисты в Германии очень активны, но немцы этого не понимают. Аудитория у российских СМИ здесь огромная – в Германии по некоторым оценкам до 6 млн русскоязычных жителей. Немецкие политики и медиа их не замечают и напрасно. Очень многие из этих людей смотрят российские телеканалы и верят тому, что говорят в российских новостях, а потом еще и пересказывают немецким друзьям, коллегам, соседям. Постоянно слышишь «а мне говорил друг/сосед/коллега - русский...".
Судьба уголовного дела Ивана Благого теперь, вероятно, будет зависеть от воскресных событий. Если неонацисты снова устроят погром, вероятность того, что правоохранители дадут делу ход довольно велика. Сам он утверждает, что категорически против каких-либо насильственных акций, но теперь уже это обсуждать поздно, сюжет о «похищенной и изнасилованной» девочке и «бездействующей полиции» разошелся по интернету через неонацистские сайты и получил миллионы просмотров.