Сразу два судебных заседания против Алексея Навального будут проходить сегодня. Сначала Мосгорсуд рассмотрит апелляцию оппозиционера на замену ему условного срока на реальный по «делу Ив Роше». Затем будет вынесен приговор по делу о клевете на ветерана Игната Артеменко. Оба дела будут слушаться на одной и той же площадке Бабушкинского суда Москвы.
В судебном заседании установлено, что Колесников (внук) не преследовал никаких целей, кроме как защитить имя своего дедушки.
Судья также говорит, что доверяет выводам эксперта-лингвиста следствия — Глотовой. С учетом ее показаний суд приходит к мнению, что суждения Навального носят заведомо ложный характер. Артеменко не являлся и не является позором страны.
Между тем к показаниям специалиста Баранова суд относится критически — они не точны, а от части ответов на вопросы гособвинителя эксперт просто уклонился.
Суд признает что Навальный совершил клевету и распространил заведомо ложные сведения порочащего характера.
Действия Навального носили целенаправленный и умышленный характер.
Минюст тем временем обратился в Европейский суд по правам человека с требованием пересмотреть решение, в котором содержится требование немедленно освободить Алексея Навального. Минюст также попросил признать неприемлемой жалобу адвокатов Навального, из-за которой суд принял свое решение.
ЕСПЧ потребовал освободить Навального в качестве экстренной обеспечительной меры до рассмотрения жалобы, поскольку он пришел к выводу, что жизни Навального угрожает опасность.
Но Мосгорсуд сегодня не принял к сведению это требование.
Навальный: Что вы такие грустные? Что вам рассказать? О, я получил огромное количество рецептов и сделал огурцы, я засолил их в пакете. Не знал, что так можно слетать. А сегодня я сделал мороженое. Вечером приду попробую. Если сегодня вечером со мной что-нибудь случится, так это не «Новичок», это я мороженным отравился.
Навальный: Я включаю телевизор и вижу репортаж, стыдный репортаж. Показывают эпизод, когда ветеран узнал, что его оскорбил Навальный, и ему стало плохо. И в этот момент рядом оказалась съемочная группа. Ветеран лежит в трусах на одеяле, рядом внук стоит, и в глазах у него счастье: наконец-то я монетизировал деда. А этот 95-летний человек лежит в трусах на одеяле и вообще не понимает, что происходит.
А они: нормально, так трогательно получилось.
Этим процессом вы унизили и оскорбили всех ветеранов. Да, вы открыто подписываетесь за него, он в вашем представлении вообще не человек. А он вроде живой человек, дееспособный. Для вас он вообще просто механизм, кукла, которую вы хотите использовать.
Я считаю, что за это все вы будете гореть в аду. Но я надеюсь, что вы люди молодые и ответите еще перед нормальным судом.
Какое-то количество публики вы обманете, но огромное количество людей следит за этим процессом, им также противно и тошно, как и мне. И они, в отличие от вас, считают ветеранов и пенсионеров людьми. За них нельзя подписывать заявления, нельзя так снимать в беспомощном состоянии. И то, что вы задумали, не получится. И правда возьмет свое, и каждый получит по заслугам.
Навальный: Один день этого суда стоит гораздо больше, чем ветеран получил помощи за последние 4 года. Еще одна страница материалов дела — состав оперативной группы. 15 сотрудников со всей страны, лентяев и охламонов. На них ушло больше денег, чем ветеран получил за всю жизнь.
Откуда дворцы берутся и ершики по 150 тысяч рублей?
Деньги не берутся ниоткуда — они берутся у ветеранов. Кого-то не долечили, кому-то не дали инвалидное кресло. Чтобы дать — надо у кого-то отнять, и они отнимают. Но для того, чтобы защитить свою возможность воровства, они используют тех, кого обокрали.
Вы каждый божий день обкрадываете ветерана, а потом вытаскиваете его, трясете и говорите: "мы будем у власти всегда, и мы же их защищаем".
Я писал закон, что надо повышать пенсию. Но нет — иначе не хватит на дворец.
Наша власть - от Путина и Единой России до вас всех - превратилась в огромную свинью. Она хлебает из корыта с нефтедолларами. И когда ей стучат и говорят, что хватит красть, она вытаскивает голову и отвечает: "Не позволим оскорблять ветеранов!"
Вы используете Великую Отечественную войну, потому что вам очень неловко говорить про настоящее.
Один из самых гадких моментов процесса, когда прокурор читала сфабрикованные показания(мемуары пенсионера). Но дедушка старый и говорить не может. Давайте возьмем его старые мемуары, ему все равно.
А потом она читала и делала паузы, изображала, что голос у нее дрожит. А я хочу напомнить о таком важном эпизоде нашей страны, когда в Краснодарском крае под крышей бывшего генпрокурора Чайки действовала банда Цапка, которая терроризировала целую станицу, насиловала школьниц. А поймали их после того, как они вырезали целую семью. Вытащили трупы, сложили во дворе, а новорожденного ребенка, еще живого, бросили в костер. И за ними стояла власть, прокуратура. Вот это вы не хотите зачитывать? А голос у вас не дрожит?
Навальный: Ужасно смешно, что снова последнее слово. Весь день сегодня и несколько дней до этого прокурор рассказывала, что у меня может быт какая-то исключительность. Два последних слова в один день - тоже какая-то исключительность. У меня для последнего слова есть бумажка задрипанная. Каждый раз, когда меня обыскивают, спрашивают, что это. Это выписка из материалов дела, которую я сделал на первом заседании, когда мне и адвокату разрешили посмотреть их.
Когда прокурор говорила со слезами в глазах про ветерана, и вы, ваша честь, говорили: "ветераны — не сметь!", когда по телевизору говорили, что я оскорбил ветерана.
Этот листочек - справка из отдела соцобеспечения, они там пишут, какую помощь оказали ветерану Артеменко за четыре года. Всего он получал помощь за это время семь раз. Три раза — сертификаты на промтовары. Один раз — продукты. Общая стоимость этих сертификатов — 11 тысяч рублей.
Вот и вся ваша забота о ветеране, лицемерные вы негодяи!
Суд признал законной замену условного срока Алексею Навальному на реальный.
Единственное изменение — ему засчитают нахождение под домашним арестом в течение полутора месяцев, с 30 декабря 2014 года по 17 февраля 2015 года. С учетом этого времени, а также месяца в «Матросской тишине», Навальный будет находиться в колонии примерно 2 года и 6 месяцев.
Навальный: мне приходит куча писем, многие из них заканчиваются словами «Россия будет свободной». Но этого недостаточно.
Я хочу, чтобы Россия была богатой, и чтобы эти богатства равномерно распределялись.
Я хочу, чтобы здравоохранение было нормальное и мужчины доживали до пенсии.
Я хочу, чтобы было образование нормальное и люди могли нормально учиться.
Я хочу, чтобы за одну и ту же работу люди получали ту же зарплату, что и в Европе.
Я хочу бороться за то, чтобы Россия не была несчастной.
У нас все есть, но, тем не менее, мы какая-то несчастная страна.
Я предлагаю лозунг изменить: Россия должна быть не только свободной, но и счастливой. Россия будет счастливой!
У меня все.
Навальный: Вот конвой — нормальные ребята, но они со мной не говорят, им запретили. Но я не чувствую себя одиноким, эта конструкция заповеди — она кажется странноватой, но это главная политическая формулировка. В чем сила? В правде. Так это она и есть, она просто сжата до размера Twitter, и это она и есть. Но вся страна повторяет: сила в правде, а за кем правда, тот и победит.
И страна наша — она построена на несправедливости. Худший вид несправедливости — это несправедливость вооруженная. Вот есть дворец и можно сколько угодно говорить, что он не твой. Рано или поздно люди, которые хотят правды, они добьются и насытятся. Я хочу сказать и вам, и прокурорам: важно не бояться этих людей. Не бояться тем, кто добивается правды.
Вот боятся революции. Но подумайте, как хороша была бы жизнь, если бы не нужно было врать. Вот работать судьей без телефонного права. Такой большой судья, да еще и с большой зарплатой. Вот ты приходишь к своим детям — и ты настоящий судья. И классно было бы быть прокурором, который ведёт юридическую игру. Который защищает кого-то или изобличает злодеев. Я не верю, что люди хотят стать полицейскими, чтобы обсуждать: мы конвоировали человека, а он невиновный. За это вранье зарплату даже не платят. И бизнес.. Любой бизнес в стране стоит в два раза дешевле. Всем было бы гораздо лучше, если бы люди добились бы правды. Ни один человек на свете не был школьником с горящими глазами, который говорит: пойду в ФСБ и меня будут отправлять стирать трусы, намазанные ядом. Они хотят ловить террористов. Я не верю, что люди шли в полицию, чтобы потом бить других на митинге.
Было бы классно этих людей, которые борются за правду, поддержать. А если не поддержать, то хотя бы не мешать.
Как сказал другой большой философ Рик Санчез: «Жить — значит рисковать всем. В противном случае ты просто вялая кучка беспорядочно собранных молекул, плывущих по течению Вселенной».
Навальный: И вот мне тут пишет человек: «А что тебе все пишут, Навальный держись, терпи? Но ты же, вроде, в бога веришь? Вот в книжке написано, „Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся“».
И я ведь сделал все правильно, делал так, как все положено по инструкции, заповедь не предал. Для современного человека эта заповедь звучит напыщенно и странновато. И люди, которые говорят такое — они, наверное, сумасшедшие, странные люди и пытаются себя подбодрить. Но, конечно, они одиночки и никому не нужны. Н важнейшая вещь — это власть пытается сказать нам: ты одиночка, ты один! Ну какие нормальные люди придерживаются заповеди?
И эта вещь про одиночество очень важна, как цель власти.
Как сказал один из философов — Полумна Лавгуд — очень важно не чувствовать себя одиноким, потому что Волан-де-Морту очень бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя одиноким.
Последнее слово.
Навальный: Спасибо большое, что так часто я выступаю с последним словом. У нас тут суд закончится, а потом снова суд, и там тоже последнее слово. Если кто-нибудь захочет издать мои последние слова, то получится толстая книжка.
Наверное, это тоже какой-то сигнал, которые посылает мне власть и владелец дворца Владимир Путин. Вот мы можем так сделать, можем. Как жонглеры, которые мячик крутят на голове, а потом на любой части своего тела. А вот они так же эту судебную систему крутят: вот смотри, мы можем так и так. Конечно, они могут. Но смотрю на них не только я один, но и другие люди, которые думают: «А если я, если со мной?».
Я не знаю, о чем с вами поговорить, Ваша честь. Давайте я поговорю с вами о боге и о спасении. Видите ли, я верующий человек, и это часто становится причиной насмешек в ФБК. Многие — атеисты, и я сам таким был. Но мне вера очень помогает — в моей работе, в частности. Есть вот книжка, в которой написано, что нужно делать в каждой ситуации. И мне легче.
Очередь прокурора.
Прокурор: Сегодня, как и 2 февраля, осужденный и его защита тщательно уклонялись от обсуждения фактов. Первый факт в том, что осужденный уклонялся от исполнения своих обязанностей. Факт второй — осужденный скрылся. Еще факт — два месяца после своей выписки он находился неизвестно где. На время его госпитализации уголовно-исполнительная инспекция не предъявляла к осужденному никаких претензий. Но после выписки Навальный не выходил на связь.
В 2020 году было 7 нарушений и неявка в инспекцию в течении более 30 дней. Осужденный и защита пытаются доказать право на исключительность, право быть выше закона. Осужденный говорит, что он должен был 2 раза в месяц приходить в инспекцию. Но не тогда, когда это было удобно осужденному, а в строго установленное время.
Все доводы стороны защиты, относящиеся к периоду после выписки, сводятся к тому, что это инспекция должна была разыскивать осужденного. Защита ссылается на продолжающееся лечение Навального. Мы не можем считать это фактом, потому что авторитетный журнал The Lancet опубликовал заметку, зафиксировав выписку Навального и факт его выздоровления. После выписки из больницы Навальный гулял с сыном, давал интервью известному блогеру, но не связался с инспекцией. Где инспекция должна была его зарегистрировать: в лесу, на пробежке, у озера? Осужденный хочет, чтобы его признали лучше других осужденных, которым за меньшее меняют условный срок на реальный.
Прения закончены.
Навальный выступает первый.
Навальный: Так это все странно. Вот судили меня в 2014 году и приходили в суд потерпевшие, и под протокол говорили: не нанес нам Навальный никакого ущерба. А судья отвечала, что следствию виднее. А потом было решение ЕСПЧ. И еще одно решение ЕСПЧ, а меня все судят и судят, судят и судят.
Кобзев: Это все очень странно. И в последние дни перед новым годом произошло очень много странных вещей. До этого он никому не был нужен, а тут он говорит, что хочет вернуться в Россию, и сразу же просыпается инспекция. Они звонят мне и говорят, что он должен явиться 29 декабря. Иначе они объявят его в розыск — и объявляют его в розыск. И мировой судья, у которого не было никаких документов, пишет, что установил, что Навальный выздоровел и надо возобновить процесс и направить повестки. Кроме как предположить, что всем этим органам сказал [действовать] другой большой орган, ничего нельзя.
Судья запросил сведения из уголовно-исполнительной инспекции. Начинает с того, что при постановлении приговора по делу «Ив Роше» мера пресечения Навальному в виде домашнего ареста до вступления приговора в силу была оставлена без изменения. Второй документ — сообщение уголовно-исполнительной инспекции, где состоит на учете Навальный.
Стороны не возражают против приобщения этих документов к материалам дела.
Начинаются прения.
Адвокат Кобзев: Полностью поддерживаю доводы жалобы. Хочу обратить внимание на то, что судом первой инстанции никак не мотивировано то, что Навальный должен отбывать наказание в колонии общего режима.
Михайлова: Еще раз хочу отметить, что Алексей Анатольевич не скрывался. В материалах был адрес [в Германии], даже Симоновский суд отправлял повестку — и она дошла.
Давайте возьмем ситуацию, что идеальный человек попал в аварию. Вот он лежал в больнице в палате, потом из палаты его выписали, но надо проходить реабилитацию и учиться ходить. Вот этот идеальный человек берет бумагу и пишет в инспекцию. Что еще должен был сделать идеальный человек? Я купил билет и приехал домой. А они мне говорят: надо было раньше.
Очевидно, что я не скрывался. Если бы я скрывался, то не стоял бы в этом стеклянном аквариуме.
Мои адвокаты отправляли бумажки, телефоны моей жены и матери были. Я не скрывался. Вот не мог я ничего сделать.
Они мне говорят, нужны были какие-то справки. Ну какие справки? Что терапевт делает со мной такое-то упражнение?
У меня в больнице все были удивлены. По их расчетам, к Новому году я должен был еще в коляске передвигаться. А что я сделал? Я поехал домой, и этот факт опровергает, что я скрывался.
Навальный: Ваша честь, я, безусловно, поддерживаю доводы нашей апелляционной жалобы. Я даже не буду говорить о том, что есть решение суда, что меня надо освободить. О том, что меня пытались отравить, но уголовного дела нет, да ерунда какая-то. Потом мы нашли группы отравителей, и я даже поговорил с чуваком, который стирал мои трусы, чтобы смыть с них химическое оружие. Но давайте я возьму чисто юридическую сторону. Мой условный срок закончился 30 декабря. А мое задержание произошло 17 января, за пределами моего условного срока. И весь вопрос: скрывался я или нет?
Вот у TikTok есть такой шаблон — «А все, уже все». И тут так же — прокуратура говорит, надо было уведомить. Мы отвечаем, так мы уведомили. А они: а все, уже все, надо было раньше.
Судья докладывает материалы дела: 2 февраля Симоновский суд Москвы отменил условное наказание и назначил Навальному 3,5 года колонии общего режима.
Напоминает, что в этот срок будет засчитано время, которое Навальный находился под домашним арестом во время судебного процесса по делу «Ив Роше» в 2014 году и текущее нахождение в СИЗО.
Судья читает доводы жалоб адвокатов, которые просят признать замену срока Навальному незаконной.
Навальный: Я поддерживаю. Мы же тут уважаем решения судов. До этого мы уважали решения Химкинского суда, а потом Бабушкинского. Это решение ЕСПЧ тоже вступило в силу.
Прокурор Екатерина Фролова: Уважаемый суд, я возражаю. Освобождать Навального или нет — как раз тот вопрос, который суд должен разрешить по существу. Некоторые лица по несколько лет ждут своего решения в ЕСПЧ.
Судья принял сторону прокурора и перешел к рассмотрению дела.
Михайлова напоминает, что защита Навального обратилась в ЕСПЧ с просьбой немедленно освободить их доверителя, так как он находится в полной власти людей, которые пытались его отравить.
Михайлова: 17 февраля ЕСПЧ сообщил, что 16 февраля Палата приняла решение указать правительству России о необходимости освободить заявителя.
