Весь 2016 год российская экономика нащупывала дно. Сначала это делал министр Улюкаев (он объявлял о достижении дна более 10 раз), но в ноябре чиновника арестовали, и теперь дно нащупывают его коллеги. Меж тем экономика в 2016 году так и не начала расти, падение ВВП составило 0,6% (без учета декабрьских данных, которые еще не опубликованы), дефицит бюджета составил 3,6% ВВП (около 3 трлн рублей). Инфляция снизилась до 5,4%, но реальные доходы все равно продолжили падение, в годовом измерении они снизились на 4,6%, составив 30,6 тыс. рублей (около $500). Ниже мы рассмотрим некоторые экономические итоги подробнее и попытаемся дать свой прогноз на 2017 год.
Конец нефтяного изобилия
Как и предсказывал The Insider, «отскока» нефтяных цен, на который уповал Владимир Путин, в 2016 году не произошло, даже несмотря на то что Россия и страны ОПЕК договорились о сокращении добычи. Замедление темпов роста Китая и фактор добычи сланцевой нефти в США остаются сдерживающими факторами, принципиально отличающими нынешнюю ситуацию от падения нефтяных цен после кризиса 2008 года. Тогда, после падения в сентябре 2008 года, цены начали отскок уже весной 2009 года, достигнув к концу года $80 за баррель, а в 2010 году $90. Но в этот раз отскока не произошло и, как и предсказывало большинство аналитиков, цены продолжают колебаться между $40 и $60, и, по всей видимости, в этих пределах они будут оставаться еще долго.
Как известно, при Владимире Путине Россия стала полностью зависимой от экспорта энергоресурсов, поэтому в условиях дешевой нефти экономика прекратила развиваться, и для выполнения социальных обязательств правительству приходится тратить резервы. Резервный фонд за год сократился вдвое и будет полностью исчерпан уже во второй половине 2017 года:
При этом общие валютные резервы Центробанка почти не сократились, и общий внешний долг существенно не изменился (колеблется вокруг отметки $520 млрд), то есть сокращение Резервного фонда - скорее бухгалтерские вопрос, чем экономический, и существенного значения для экономики, в целом, не имеет. А вот падение реальных доходов - это серьезная проблема. Уже второй год подряд население становится беднее. Рассмотрим эту тенденцию подробнее.
Падение доходов населения
Уже третий год подряд The Insider проводит собственный мониторинг изменения зарплат в Москве на основе агрегатора rabota.yandex.ru, объединяющего данные о вакансиях крупнейших рекрутинговых агентств. Для того, чтобы учесть фактор инфляции, мы пересчитываем зарплаты в долларах:
.
Вслед за доходами падает и потребление, причем опережающими темпами. Сокращение общего объема розничного оборота товаров и услуг за весь период экономического спада — с октября 2014 года по ноябрь 2016 года (статистики за декабрь пока нет) — достигло 15,4%
Не стоит полагаться и на оптимистичную статистику по инфляции - цены растут очень неравномерно, и по многим продовольственным категориям рост существенно выше общей инфляции. Так, скажем, молочная продукция подорожала за 2016 год на 9,5% (за 2015-2016 более чем на 21%), сливочное масло за 2016 год выросло в цене на 20%, (за 2015-2016 более чем на 31%), рыба за 2016 год подорожала на 8,6% (за 2015-2016 примерно на 30%) и т.д. Импортозамещение, похоже, срабатывает плохо, и цены не удается удержать даже за счет снижения качества продуктов (согласно недавним оценкам Россельхознадзора четверть продуктов питания в России фальсифицируется, причем в молоке, например, ведомство обнаруживало мел, известь и гипс).
Точно так же неравномерно росли и тарифы ЖКХ, хотя в среднем по стране (по официальным данным) они выросли на 4%, во многих регионах рост был заметно выше общей инфляции (скажем, в Москве - 7,4%, Петербурге - 6,5%, в Якутии и Камчатском крае - 6% и т.д.), а отдельные услуги подорожали еще значительнее. Так, за 2015-2016 гг. оплата жилья выросла на 21%, а дошкольное воспитание - на 26%.
Неудивительно, что число бедных растет так стремительно при формально небольшом падении средних доходов: у бедных продуктовые товары и услуги ЖКХ поглощают практически весь бюджет.
Производство и инвестиции
Падение уровня жизни и потребления означает, что спрос больше не может являться источником роста для российской экономики. Второй возможный источник роста - это инвестиции, но и здесь, несмотря на снижение инфляции, ситуация выглядит плохо. За год инвестиции в основной капитал снизились на 3%. Если в предкризисный 2013 год Россия привлекла почти $70 млрд иностранных инвестиций, то за последние 2 года не удается привлечь и $10 млрд. Причем те средства, которые все-таки удается привлекать - как это было в случае с пакетом «Роснефти» - имеют столь мутное происхождение, что не всегда понятно, действительно ли это зарубежные и действительно ли частные инвестиции.
В отсутствие инвестиций не может расти производство. И оно не растет уже с 2015 года:
Причем в обрабатывающей промышленности сейчас ситуация выглядит хуже, чем в добывающей (которая немного росла), а если учесть, что в 2017 году Россия должна сократить добычу нефти, согласно принятым на себя обязательствам, то и в добывающей могут начаться проблемы. Индекс предпринимательской уверенности также показывает отрицательный результат как в промышленности, так и в сфере услуг, причем особенно пессимистично настроены строители. Это и понятно: в ближайшие годы ожидается снижение цен на жилье, особенно на первичном рынке. При этом в 2016 году объем введенного жилья снизился на 6,5%.
Вызовы 2017 года
В этом году российскую экономику могут ждать как приятные, так и неприятные сюрпризы, но масштаб угроз существенно больше, чем масштаб возможностей для роста. Среди приятных сюрпризов - как всегда, возможный рост цен на нефть, а также отмена санкций со стороны США в связи с приходом Дональда Трампа. И то и другое, впрочем, имеет весьма ограниченное влияние. Цены на нефть могут вырасти вследствие какого-то внезапного кризиса (например, если «Исламское государство» захватит новые нефтяные регионы или из-за обострения конфликта в Йемене или Ливии), но это не продлится долго, потому что в течение нескольких месяцев будет компенсировано наращиванием добычи сланцевой нефти в США. После заключения договоренностей между Россией и ОПЕК по ограничению добычи США оказались главным бенефициаром этого договора, и теперь любое повышение цен будет означать повышение уровня добычи в США.
Отмена санкций со стороны США также принесет лишь частичное облегчение, позволив делать заимствования в Соединенных Штатах, но насколько доступ к американскому капиталу сегодня, в условиях падающего спроса и плохого инвестиционного климата, важен для экономики - большой вопрос. Куда важнее была бы отмена европейских санкций и соответствующих антисанкций, ведь ЕС для России - главный торговый партнер, но пока нет оснований полагать, что Европа готова поменять вектор своей российской политики, (хотя победа Фийона на президентских выборах во Франции в апреле могла бы внести серьезный раскол в единство ЕС относительно вопроса санкций).
Что же касается рисков, то они более существенны. Как всегда, главной угрозой является падение цен на нефть, которое возможно, например, в случае дальнейшего замедления китайской экономики и дальнейшего повышения процентной ставки в США. В бюджете на 2017 год предусмотрительно прописана цена $40 за Urals (около $42 за баррель), то есть более чем на $10 меньше, чем нынешняя рыночная цена, но даже кратковременное (на 2-3 месяца) падение цены ниже $40 долларов (как это мы видели в январе-феврале прошлого года) может стать очень серьезным ударом по бюджету в условиях исчерпанного Резервного фонда.
Нельзя также сбрасывать со счетов и политические факторы, в том числе связанные с окончанием «медового месяца» в отношениях с Трампом, эскалацией напряженности в отношениях с Турцией, ухудшением отношений с ЕС на фоне обвинения во вмешательстве во внутреннюю политику и другими рисками, которые всегда очень трудно предсказуемы в мировой политике. Причем эти риски могут быть не связаны с Россией напрямую, скажем, конфликт в отношениях между США и Китаем, который, скорее всего, будет нарастать после инаугурации Трампа, может сказаться на всей мировой экономике, а пострадают от этого, как всегда, в первую очередь самые слабые экономики, среди которых и Россия.
Одним из вызовов, который часто упускают из виду, является демография. В последние года Россия теряет почти по миллиону человек трудоспособного возраста в год, и в ближайшее время эта тенденция сохранится. При этом общая численность населения растет за счет роста продолжительности жизни и увеличения рождаемости, что создает двойную нагрузку на работающее население. Кудринский Центр стратегических разработок заверяет, что у государства просто нет другого выхода, кроме как повысить пенсионный возраст, но если это случится, то не раньше чем через два года, потому что перед президентскими выборами вряд ли правительству позволят пойти на столь непопулярную меру.
Беда ещё и в том, что если у развитых стран демографическая нагрузка компенсируется за счет страховых и пенсионных фондов, часто превышающих 100% ВВП, то у России этих фондов практически нет, и если не начинать создавать их прямо сейчас, то при стагнирующей экономике социальная катастрофа через какое-то время окажется попросту неизбежной.
При этом рост пенсионного возраста - не панацея. Об этом, в частности, заявила глава Счетной палаты Татьяна Голикова, отвечая на доклад Кудрина, представленный на Гайдаровском форуме. Во-первых, увеличение пенсионного возраста не означает, что люди начнут позже утрачивать трудоспособность, а во-вторых, распространенной практикой может стать получение пенсии по инвалидности (которую сейчас многие пенсионеры не оформляют, просто потому что ее размер мало отличается от обычной пенсии). Наконец, не надо забывать и о том, что работая дольше, граждане будут накапливать пенсионные права, то есть и платить им после выхода на пенсию придется больше. Если, конечно, правительство не отменит окончательно накопительную часть пенсии.
Голикова также отметила другую проблему, которую забывают при составлении прогнозов правительства - износ основных фондов. Скажем, по оценкам Счетной палаты, российскому здравоохранению и образованию необходимо минимум 200 млрд рублей инвестиций, чтобы эти отрасли остались на существующем уровне износа. А общая сумма составляет около 4 трлн - и это только чтобы ситуация не ухудшалась. Причем, как признается сама Голикова, едва ли отрасли способны сегодня освоить столь объемные инвестиции.
Все эти проблемы, конечно, в этом году еще не успеют проявить себя в полной мере, но уже сегодня их приходится обсуждать, потому что, во-первых, меры правительству надо принимать уже сейчас, а во-вторых, это оказывает влияние на долгосрочные ожидания в отношении российской экономики, то есть влияет на инвесторов.
Впрочем, сегодня куда больше инвесторов пугают другие проблемы, и это не только такие очевидные факторы, как санкции, коррупция и незащищенные права собственности. Все еще относительно низкая безработица в среднем по стране, постепенное возобновление роста доходов и укрепление рубля может радовать граждан, но не инвесторов, которым нужна рабочая сила, и не экспортеров, которым нужен слабый рубль. В условиях здоровой конкурентной экономики рынок рабочей силы быстро подстроился бы под кризисную ситуацию, но в российских условиях, где почти три четверти экономики создается государством и госкомпаниями, рыночные стимулы работают плохо, неэффективные предприятия искусственно держатся на плаву, высасывая из бюджета деньги и удерживая рабочую силу. Иными словами, главные проблемы российской экономики сегодня не конъюнктурные, а структурные, поэтому даже отмена санкций и некоторый рост цен на нефть существенно на рост экономики повлиять не могут. 
Таким образом, 2017 год, по всей видимости, окажется годом экономической стагнации, когда динамика ВВП и уровень производства будут колебаться около нуля, а уровень доходов будет зависеть от того, останутся ли цены на нефть выше $50 (и тогда доходы могут несколько вырасти) или снизятся до примерно $40 (и тогда реальные доходы могут продолжить падение). Примерно по той же логике в привязке к цене на нефть будет колебаться и курс рубля. Обострятся проблемы в регионах и моногородах, где на этой почве могут возникнуть социальные протесты. Маловероятно, что правительству удастся снизить инфляцию до желаемых 4%, особенно в предвыборный год. Но и наоборот, резкий рост инфляции и левый поворот в стиле Венесуэлы пока, кажется, не грозит, до выборов резких движений в экономике правительство постарается не допускать.