Тяжелое чувство долга. Как Беларусь снова оказалась на грани дефолта

Белорусская экономика похожа на слона из буддистской притчи про слепых - оценка её состояния зависит от точки соприкосновения с властью. Если слушать правительство, то можно представить себе Беларусь этаким оазисом стабильности и порядка.

Бумажный рост

По расчётам МВФ, в 2020 году мировая экономика сократилась на 3,4%, стран G20 – на 3,2%, России – на 3,6%, а белорусская – всего на 0,9%. Официальный Минск интерпретирует это как своё достижение в управлении кризисом. В подтверждение своей позиции они приводят данные по I кварталу 2021 года, когда ВВП вырос на 0,9%. Промышленность прибавила 9,2%. Строительство жилья увеличилось на 17,9%. Экспорт товаров и услуг (за январь – февраль) прибавил 16%. Белорусский бюджет исполняется исправно. В I квартале 2021 года дефицит центрального бюджета составил в эквиваленте только ~$654 млн или в районе 1% ВВП. На 2021 год дефицит запланирован на уровне 2,5% ВВП, что в текущих условиях является проявлением фискального консерватизма.

По оценке правительства, нет значимого давления на платёжный баланс. В 2020 году счёт текущих операций ушёл в минус лишь на 0,4% ВВП после дефицита в 1,9% в 2019-м. Сальдо внешней торговли товарами и услугами в 2020 году составило плюс $1,9 млрд или 3,1% ВВП после дефицита в 0,6% ВВП в 2019 году.

Власти гордятся, что сохранили пусть небольшой, но рост доходов населения. В первом квартале реальные располагаемые денежные доходы по сравнению с аналогичным периодом 2020-го выросли на 3,3%, а реальная зарплата – на 5,4%. Даже такой чувствительный показатель, как курс белорусского рубля к корзине основных валют в период январь – март укрепился на 0,32%, хотя доллар подорожал на 1,7%.

Не стабильность, а рецессия

Белорусские власти пытаются вести себя как будто ничего особенного не происходит ни внутри страны, ни в отношении её за рубежом. Они в привычном для себя режиме делают ставку на выполнение валовых показателей, игнорируя качественные параметры, в том числе динамику инвестиций, долгов, неплатежей, а также состояние конкурентоспособности.

Взгляд на белорусскую экономику человека, не связанного идеологическими и должностными инструкциями власти, существенно отличается от официального. Беларусь находится не в зоне стабильности и порядка, в полосе рецессии и застоя. Этот факт даже официальная белорусская статистика не в состоянии скрыть.

В 2020 году ВВП Беларуси составил $60 млрд. По сравнению с 2019-м он сократился на $4,5 млрд или на 7%. Оценочно это 0,07% мирового ВВП. Так было 5, 10 и 20 лет назад. В 2020 году ВВП на душу населения получился ~$6,4 тыс. Для сравнения, в 2019-м было $6,9 тыс. По ВВП на душу населения Беларусь прочно основалась в конце восьмого десятка стран мира.

Среднегодовые темпы роста реального ВВП в период 2011-2020 гг. недотянули до 1%. Это примерно в три раза медленнее, чем растет мировая экономика. По оптимистическому прогнозу МВФ белорусская экономика в 2021 году останется в рецессии, а ВВП сократится на 0,4% при том что мировая экономика добавит 6%. Кроме Беларуси в 2021 году экономика сократится только в Бутане (минус 1,9%) и Венесуэле (минус 10%). Всемирный банк более пессимистичен, прогнозируя падение на 2,2% ВВП в 2021 году и очень скромный рост в 2022 году на 1,9%.

Внутренние источники роста истощены. Последние четыре года темпы роста производительности труда в разы отстают от темпов роста зарплаты. Для стимулирования потребления у правительства просто нет резервов. Аналогичная ситуация по инвестициям. После сокращения инвестиций в основной капитал на 6,8% в I квартале 2021 года они упали ещё на 12,1%. Львиная доля инвестиций приходится на государственный сектор и государственные предприятия. Качество этих вложений критически низкое. Это признаёт само правительство. По итогам 2020 года оно оценило квазифискальные риски (связанные с выполнением обязательств коммерческими организациями-льготниками) в государственном секторе на 15% ВВП или ~$9 млрд. Эти цифры не включены в формальный перечень государственных обязательств, которые за последние годы резко увеличились.

Долги Лукашенко и угроза дефолта

На начало 2021 года внешний долг государственного сектора в расширенном определении превысил $27,3 млрд или 45,5% ВВП. Внутренний госдолг на начало 2021 года составил 6,4% ВВП. Примерно 90% его выпущено в долларах. Т. е. совокупный государственный долг на начало 2021 года составил 51,9% ВВП или $31,2 млрд против 45,9% ВВП или $29,6 млрд год назад. При этом правительство так увлеклось креативом при описании ситуации в экономике, что на конец 2021 года установило лимит государственного долга в 40% ВВП. Очевидно, реальное положение долга не очень смущает чиновников, раз они в очередной раз выдают желаемое за действительное.

Государство, как собственник, отвечает за долги своих коммерческих организаций. На начало 2021 года валовый внешний долг Беларуси превысил $42,1 млрд – 70,2% ВВП. Т. е. из почти $15 млрд долгов оценочно большая половина – это головная боль правительства, причём, очень серьезная, поскольку из-за политических событий страна оказалась отрезана от мирового финансового рынка.

Такое состояние государственного и валового долга останавливает белорусские власти перед смягчением денежно-кредитной политики. Несмотря на сильное давление со стороны промышленного, строительного и аграрного лобби, монетарная политика остаётся относительно жёсткой. В первом квартале объём рублёвой денежной массы (показатель М2) сократился на 1,5% после сокращения на 3,3% в 2020 году. Наличные деньги в обращении увеличились только на 0,4% после роста на 11,2% в 2020 года

На начало 2021 года на обслуживание валового внешнего долга необходимо было потратить 11% ВВП. Если в условиях отсутствия инвестиций включить печатный станок, вверх пойдут цены и курс белорусского рубля. Если девальвация к доллару будет такой же, как в 2020-м, обслуживание валового долга выльется в 15-17% ВВП, что вплотную приблизит Беларусь к дефолту.

Печальная статистика

К началу 2021-го Беларусь вышла из относительно комфортной зоны макроэкономической стабилизации. Резко упала платёжная дисциплина. Существенно ухудшились параметры инвестиционного климата. Обострилась проблема доступа к внешним рынкам капитала. Ускорился отток человеческого и предпринимательского капитала. Существенно просел главный сектор белорусской экономики – промышленность.

По официальной статистике высокотехнологические производства производят только 5,1% валовой добавленной стоимости обрабатывающей промышленности. Только 7% создаваемых рабочих мест приходится на высокотехнологические предприятия. Анализ финансовых показателей промышленности показывает опасный уровень накопленных инвестиционных и управленческих решений. В 2020 году в промышленности отношение чистой прибыли к выручке составило всего 2,5%. Бывало и хуже, но в 2016-2020 гг. выше 5,5% данное соотношение не поднималось. В 2020 году на каждые 1000 белорусских рублей господдержки пришлось только 428 рублей чистой прибыли.

Отношение чистой прибыли к долгам по кредитам составило всего 5,9%. Хуже было только в кризисном 2015-м – 2,1%. При таком качестве финансовых показателей промышленность не в состоянии эффективно функционировать без постоянной государственной поддержки, без банковских кредитов. В условиях Беларуси они превращаются в дополнительный источник издержек. Если в 2016 году 26,8% выручки промышленных предприятий шло на оплату кредитов, то в 2020 году этот показатель увеличился до 37,9%. В отдельных секторах экономики, которые прошли через государственные программы модернизации, в 2020 году уровень расходов на обслуживание кредитов превысил 50% выручки.

Ещё один критически важный качественный показатель - производительность труда. В 2020 году в целом по экономике он составил почти $14 тыс. В конце 2010-х производительность труда в странах G7 превышала $110 тыс. (в 7,9 раз больше, чем в Беларуси), в ЕС – почти $100 тыс. (в Беларуси в 7,1 раза меньше), в Польше - $76,4 тыс. (в 5,5 раз лучше, чем в Беларуси).

При таком уровне производительности труда белорусская экономика обречена ходить по мукам стагнации и рецессии – с долговой петлёй на шее. А Лукашенко при этом настаивает на укреплении модели госплана с элементами военного коммунизма.